Тень [СИ] - Алексей Быков

– Ты однозначно чувак такой файт ласт еар прогулял. Просто куул! Твой рейтинг упал, Мракобес прихвастну-ул!

"Где я его слышала?"

– Нет, правда браттелло, ты сёня игра-аешь? – слова подпрыгивали вместе с раскачивающимся на огромной цепочке медальоном. Казалось, обезьянка своей одеждой и манерой движений бросает вызов разом всей окружающей толпе.

Клотар замер рядом:

– Знакомься.

– Йоу, Тор! Да она просто чиикса, брат, однозначно! – запрыгала обезьянка. – Респект! Уважуха! брата-ан!

Обезьянка пристукнул друга в плечо.

А вот кулак с медвежонком сжался. Тэра уставилась на чёрный ежик обезьянки:

– Торопыжка, это что?

– Йоу, подруга, я ни что, я Э-эмси! Рулю тут концерты под мой гагнстарре-еп! Йоу-у-у!

Девушку пробрал смешок, так забавно и задорно прыгала обезьянка. Какую картинную позу она приняла растопырив дергающиеся в ритм пальцы. Несуразица подняла настроение. Казалось, еще чуть-чуть и певун под собственный ритм начнет крутиться, выдавая "у.а.а – а.а.а". Обезьянка, раскачиваясь, начала растягивать слова:

– Эй подру-уга, послу-ушай, что тебе-е я скажу-у…

– Стоп-стоп, погоди, красавчик. – Торопыжка положил руку на плечо обезьянке. – Тэра, это Эмси. Он тут рулит развлечениями.

– Йоу, подру-уга, есть ниид оттяну-уться – ко мне приходи-и-и! – обезьянка ткнула себе в грудь большими пальцами. – Герла Тора – моя герла!

– Ага, щаз тебе. Торопыжка, чего он вообще лопочет? Можно хотя бы в первый день без культурного шока?

Тот извиняясь пожал плечами, а обезьянка вернулась к теме:

– Так брателло, ты седня файт ор ни файт?

"Чего-о-о?"

– А что у нас сегодня?

– Чува-ак, ты не в те-еме, так слу-ушай сюда-а. – Черная шевелюра вместе с ушами весело задергалась под внутренний ритм. – Дор-дартс мы увидим…

– Стоп-стоп. Давай без рифм, а? Излей прозу, Эмси, ты же гений, давай, дорогой.

– Нет, Тор, ты скучным стал однозна-ачно. Я ж телю тебе дор-дартс впереди.

Тэра прикрыла глаза рукой:

– Что он несет?

– Когда?

– Сегодня, чувак, сего-одня.

Девушка возвела очи-горе, даже плюшевый медвежонок попытался прикрыть морду лапой, а Торопыжка улыбнулся:

– Лапочка, хочешь скуку развеять?

– Да уж соскучишься с вами. Мне бы поселиться?

– Ай, брось. Макнёшься в культуру по самое горлышко. Измажешься, так сказать, впечатлениями. Развеемся. Давай… Мне нужен партнер в дартс. А потом поселимся, а?

– Я никогда не играла.

– Уж поверь мне, солнышко, в это вообще мало кто играл.

Тэра покосилась на Торопыжку, – в смысле?

– Доверяешь?

Она неуверенно кивнула. Ну, дартс и дартс. Чего бы дротики не покидать.

– Йоу! Подруга свихнулась! – обезьянка забавно подскочила и рванула в толпу.

– Чего?

– Не обращай внимания.

– Ага! Щаз тебе! Колись давай.

– Эй, пиплы, Тор бэкнулся, ща всех разнесет! – обезьянка, подергиваясь, слилась с толпой.

– Так на что я подписалась?

Вместо ответа Торопыжка подхватил девушку за локоток и повел к широким эскалаторам. Они нырнули в толпу, прочь из музея. Прорвались сквозь паутину рекламных голограмм и изверглись этажом ниже.

– Туда. – Торопыжка потянул в огромные стальные ворота туннеля, шумящего разодетыми в разноцветные шарфики фанатами. Эхо гудело:

– До начала дартса пятнадцать минут. Пилотам прибыть к дротикам. Повторяю…

– Тэ, бежим!

Они рванули сквозь толпу. Мимо бубнящего ритм Эмси. Мимо блеснувшего апельсиновым увядшего Солнышка. Стайки хихикающей молодежи. Воплей. Гула. Огромных окон. Экранов. Терминалов. Тормазнули у кучки возбужденно галдящих брокеров. Торопыжка чиркнул клипсой-дракончиком о сканер. Тэра подставила свой воротник под азартно скачущим взглядом коротышки. Сканер пискнул:

– Седьмой глайдер.

Запыхавшийся Торопыжка приобнял Тэру за плечи и шепнул:

– Я дома, подруга.

– А?

– Вон туда смотри, Тэ. – повел рукой в конец огромного тоннеля. На просторной площадке, как на широкой губе выстроились десять сплюснутых, словно наконечники стрел, серебристых глайдеров. Узкие крылья прижаты.

– Это дротики, Тэ.

– Шутишь?

– Идем.

Они пошли мимо толпы, галдящей за ограждением, скандирующей "Мра-ко-бес, Мра-ко-бес…". У серебристых машин на губе в порывах легкого ветерка возились разодетые в плотные костюмы пилотов пары. Проверяли, настраивали. Парень в черном комбинезоне с суровой миной как бритвой резанул взглядом по Клотару и медленно нацепил шлем с алыми разводами. Глаза, казалось, жгли красными угольками даже через темное стекло.

– Этот нас не любит… Да-да. Дротики, Тэ.

– Хочешь сказать, мы их кидать будем?

– Ещё интересней. Мы седьмые, и регистрация закрывается.

– И что? Эй алё, глайдеры зачем? Правила?

– Правила? – Торопыжка хлопнул себя по лбу. – Точно, ты ж не местная!

– Ну, спасибо, заметил.

– Слушай, – они подошли к седьмому дротику. Клотар хлопнул по холодной стали. – Один пилот. Один стрелок. Задача поразить три мишени как можно быстрей. Ты стрелок. Навести и кнопку плюх. Справишься?

– Ты опять недоговариваешь.

– Тэ, тебе правда понравится. Разве я когда-нибудь врал?

– До старта пять минут!

Толпа начала волноваться.

Комментатор взвыл: "Итак! Мы приветствует вас на шестых играх по дортлинг-дартсу в этом году. Судьи просят команды занять места-а-а…".

Пилоты полезли внутрь дротиков, а Тэра подозрительно смотрела, как Торопыжка с вальяжной ленцой скидывает пиджак. Расплескивая гулкое эхо снаружи, взбивая пыль, пронеслись угловатые судейские катера. Попискивая, закрылась кабина соседнего дротика. Торопыжка сунул пиджак в отсек пилота и выгреб оттуда шлем. Нахлобучил девушке. Щелкнул застежкой и галантно распахнул длинный боковой люк у пуза глайдера. На лице играет улыбка.

– Прошу.

Тэра вздохнула и с опаской улеглась в тесную щель.

"Ой, что-то мне это не нравится"

Щелкнули фиксирующие крепления и двинуться стало просто невозможно. С легким гулом просияла огоньками маленькая панель и люк закрылся. На мониторе шлема появился белобрысый торопыжкин ежик.

– Тэ, ты готова? Джойстик видишь?

– Да. А по чему стрелять?

– По дортлингам.

Машина заурчала, как объевшийся сметаны кот.

– Кому?

Сердце стукнуло сильней.

– Птички такие не маленькие. Их жуть как много. Приходится поддерживать безопасную популяцию в районе Крепости.

– Из этого сделали шоу? Я не хочу стрелять в птиц!

Дротик вздрогнул, завывая, оторвался от постамента и Тэра пискнула. Дна нет! Только плотные крепления удерживают под брюхом стальной машины. Душа ушла в пятки.

– Я… Ааа!… Не буду в птиц стреля-я-ять!

Тэра вцепилась в единственное, во что могла уцепиться под полированным брюхом машины – в джойстик.

– Расслабься, Тэ. Стреляем датчиками слежения. Целься в хвост. Мертвый дортлинг – дисквалификация.

До постамента уже просто пропасть. Тэра пыталась унять несущееся галопом у горла сердце. Проклятый джойстик стал скользким.

– Тэ, знаешь, почему меня прозвали Торопыжкой?

– Нет! Даже-даже-даже… Знать не хочу-у-у!

Дротик подплыл к краю губы и Тэра заглянула в бездну. Где-то там, внизу, крохотные деревца. Марево теплого воздуха коверкает перспективу. Точечки судейских катеров. Пропасть…

– Что? Туда?! Торопыжка-а-а! – в висках начало стучать. Джойстик скользкой селедкой давился в мертвой хватке. Непослушное тело стало каменным.

– А-а-а! За что вообще тут держаться-я!

– На старте я всегда набирал огромную скорость.

– Что-а-а?!

Взвыла серена, и губа прыгнула за спину. Набирая скорость, воющий дротик рванул вниз. К земле. К лесу. Сквозь марево. Сквозь собственный дикий визг Тэра неслась в пропасть. Воздух в унисон с ней выл о подвески.

– Торопыжка, вернемся – убью-ю-ю! А-а-а!

– Если вернемся-а-а!

– Что-о-о?!

– Чего ты боишься, мы ж звездная пыль!

Он дико расхохотался.

Вот уже листва в размазанном пятне пропасти. Узор на верхних листочках качнувшихся крон. Дыхание перехватило. Визг режет уши. Сердце забыло про барабан. Сжалось. В глазах потемнело. Крепления рванули, и лес со свистом ушел в сторону. Сверкнуло солнце. Заложив вираж, Клотар повел дротик вдоль скалы. Тэра прислушалась. Сквозь шелест ветра и дрожащий комбинезон в шлем прорезался весело насвистывающий песенку Торопыжка. Шум в голове утих. Ещё громко ухало торопливое сердце, а ветер ласково шелестел рядом. Какое-то знакомое ощущение.

– Правда, классно?

– Ты… Ты… Ты чего там… свистишь? – речь возвращалась неспешно. Перед круглыми от страха глазами вспыхнула голограмма и показавшаяся на горизонте огромная темно-коричневая птица подсветилась красным.

– Риголетто.

– Чего-о?!

– Песенка герцога.

– Какая герцога! Пичиму… тфу на тебя… почему коричневая птичка красная?!

– У нее датчик уже есть. Не наш клиент. Держись! – ремни рванули в сторону. Скала сверкнула изломами. Проплыла такая крошечная губа, а дротик, кружась, набирал высоту.